Один из важнейших феноменов религии и искусства - комплекс необычных душевных состояний, которые можно обозначить такими понятиями, как транс, вдохновение, экстаз, одержимость. Они охватывают весьма широкий спектр поведения, представлений и практик. Отдельные религиозные сообщества, церкви, организации, движения по-разному описывают, интерпретируют и оценивают конкретные случаи подобных состояний, их вариантов и модификаций. В настоящем номере журнала мы обратились к нескольким аспектам представлений и практик, связанных с понятиями «транса», «одержимости» и близких к ним «вдохновения», «блаженства», «священного сумасшествия», «экстаза» и т. п., так или иначе вовлеченных в разные жанры исполнительского искусства: все они представляются, разыгрываются. Во введении приводится ряд гипотез об их сущности и механизмах их проявления. Главная наша задача - обозначить области пересечения социального, психического, мифологического контекстов разного типа транса и одержимости, воплощающихся в религиозных и художественных практиках.

Настоящая статья посвящена теме одержимости и транса в контексте «живого» этнографического материала на примере одного из регионов Италии, Сардинии, и прежде всего ее центральной горной области - Барбаджи. Ввиду малой изученности данных феноменов в упомянутом регионе мы, базируясь на собственном полевом материале и апеллируя к исследованиям Э. Бургиньон и И. Жордании, стремимся подойти к проблеме не с традиционных позиций психологии и психиатрии, но с точки зрения культурной антропологии, рассматривая эти явления как органичное порождение локальных верований, мировидения, обрядности. В качестве объекта описания выбраны три феномена локальной традиционной культуры: обрядовый «круговой танец», шествие карнавальных ряженых в одной из деревень Барбаджи и вхождение в транс пастухов, представляющих собой преобладающую социо-культурную страту населения этого региона и основных «хранителей» традиции и локальной культуры. Мы приходим к заключению, что сохранение здесь до сегодняшнего дня древних устоев веры является непременным условием вхождения в состояние транса и одержимости в этом регионе.

Изучение явления, определяемого нами с помощью таких понятий, как «транс», «вдохновение», «одержимость», не исчерпывается представлениями и практиками, проистекающими из попыток взаимодействия со сверхъестественными силами божественного или демонического происхождения. В ряде мистических традиций речь идет о принятии на себя других несвойственных адепту в «нормальном» состоянии качеств или целых идентичностей. Для Рамарасиков с Гола-гхата (Айодхья), движение которых можно определить как мистико-поэтическое, центральным деланием стала визуализация последователями-мужчинами своей «истинной» женской природы. Именно в ней они могут приблизиться к Богу, предстающему перед ними в форме романтичного «смуглого юноши» Рамы, и вступить с ним в различные виды отношений, включая и любовноэротические. Статья основана на многолетних наблюдениях автора за жизнью обитателей Гола-гхата и некоторых других сообществ расиков в Айодхье и Читракуте, а также включает в себя переводы отрывков из произведений учителей и святых традиции (преимущественно поэтических и аллегорических по содержанию).

Пятидесятничество по своей природе склонно к экстазу, поскольку придает особое значение Святому Духу, что означает на практике культ спонтанности, экстатических проявлений и богослужебный перфоманс. Пятидесятники в традициях ривайвелизма полагают, что Святой Дух приводит человека к покаянию и обращению к Богу. Эмоциональные ривайвелы, сопровождаемые коллективным экстазом, были заимствованы пятидесятничеством и «обогащены» экстатическими проявлениями вроде «святого смеха», «святого гнева» и т. п. Святой Дух играет важную роль в глоссолалии, экстатическом молитвенном языке; новообращенный принимает крещение Святым Духом (возложение рук, во время которого человек впервые начинает «говорить на языках»). Святой Дух сопровождает христианина и дальше, проявляясь в разных чудесах, «помазании» (особой харизме) и духовных дарах, среди которых особо выделяется дар пророчества. Пророческое служение сопровождается видениями и яркими перфомансами. Особое место занимает экспрессивная борьба со злыми духами - через экзорцизм, молитву и действия против «территориальных духов», а также (в Движении веры) - через устное исповедание веры. В целом в пятидесятнической практике довольно часто происходит «управляемый экстаз», когда человек воспроизводит экстатические проявления (плачет, падает наземь, смеется и т. п.) как ритуальные, по определенному образцу. Такие практики «собирают» пятидесятников в особое сообщество людей, всегда открытых к приходу сверхъестественного в жизнь через чудеса, видения и противостояние злым духам.

Феномен «исцелений по вере» известен во всех христианских деноминациях, как и довольно частая убежденность в наличии связи между болезнями и деятельностью злых духов. Однако только в пятидесятничестве и особенно в его третьей волне, неохаризматизме, исцеления не только случаются, но и считаются подтверждением одного из положений вероучения и важной практикой. Концепция исцеления в пятидесятничестве базируется на двух принципах: во-первых, на положении, что Христос спас не только дух, но и душу и тело человека, а во-вторых, на представлении о христианине как о победителе, успешно преодолевающем жизненные трудности. Со вторым принципом связано учение о «духовной войне»: часть неохаризматов полагает, что главной, а то и единственной причиной болезни является вмешательство злых духов. Для исцеления необходимо покаяние человека и громкое произнесение вслух Имени Христа, которое считается в этой концепции священным и обладающим самостоятельной силой - самим больным или евангелистом-целителем) чтобы изгнать демона. В Движении веры, одном из неохаризматических направлений, делается особый акцент на устном провозглашении своего исцеления. Радикальные пятидесятнические целители выступали против официальной медицины, однако в целом пятидесятники принимают медицинские методы лечения, настаивая на том, что исцеляет Бог.

В статье рассматривается оригинальная сфера традиционной грузинской религиозной культуры - институт прорицателей кадаги. Исследование основано на материалах горных районов Восточной Грузии. Особое развитие этот институт получил в Хевсурети. Кадаги (мужчину или женщину) называли того человека, который, согласно народным верованиям, был специально избран божеством из общины для того, чтобы сообщать людям его волю. Кадаги информировал людей о причинах недовольства божества и о том, какими пожертвованиями можно смягчить его гнев, кадаги предсказывал будущее (болезни, смерти, урожай, погода), восстанавливал забытые религиозные ритуалы, разрешал социально значимые и повседневные проблемы. Известны две формы прорицания - в святилище и в доме. Особый интерес вызывает джварт эна - язык божества. Согласно народным верованиям, это был священный язык божества, посредством которого кадаги сообщал людям повеления божества.

Шаманский обряд как комплексное явление требует междисциплинарного изучения с позиций этнографии, религиоведения, филологии, искусствоведения, психологии и других наук. Как синкретическое явление раннего искусства, шаманский ритуал объединяет в себе разные виды искусства - музыку, поэзию, театр, пантомиму, танец, декоративно-прикладное искусство. В данной статье рассматривается музыкальный аспект шаманского ритуала в неразрывной связи с мировоззренческим значением музыки в обряде, играющей важную роль в воплощении сакрального содержания ритуала. Материалами статьи являются обряды нганасанских шаманов Тубяку Дюходовича Костеркина и Дюлсымяку Демнимеевича Костеркина, зафиксированные в 1989 г. и 1990 г. при непосредственном участии автора статьи, а также научная литература. В статье подробно рассматриваются музыкально-выразительные средства обряда, с помощью которых шаман воплощает образы своих духов-помощников, а также создается экстатическая атмосфера ритуала. Это узнаваемые на слух мелодии-лейтмотивы шаманских духов (музыкальные маркеры, закрепленные за каждым из них); звукоподражательные сигналы-ономатопеи, имитирующие голоса зооморфных духов-помощников шамана (животных и птиц); обрядовые музыкальные и фоноинструменты (бубен с колотушкой, шаманский посох, подвески шаманского костюма и другие); многоголосная фактура ритуального пения, строящегося по принципу респонсория (сольный запев шамана - ансамблевая втора-ответ шаманских помощников). В заключении статьи акцентирована сакральная роль музыки в шаманском обряде, являющейся медиатором между сверхъестественным и реальным мирами и помогающей выполнению ритуальной функции шамана - его перевоплощению в сверхъественных существ посредством звука.

В статье рассматривается история создания модернистских балетов «Весна священная» и «Алалей и Лейла», замысел которых возник в одно и то же время, около 1910 года. Первый был поставлен в антрепризе Сергея Дягилева, второй создавался для Мариинского театра. В написании либретто и того, и другого балета участвовал Алексей Ремизов, задумавший балет-мистерию, или языческую «русалию». Сюжет и того, и другого балета вращался вокруг языческих обрядов, а действующими лицами были персонажи славянской мифологии. Создание балета-мистерии шло в одном русле с созданием «мистериального» (символистского) театра. Выдвигается предположение о том, что балетная мистерия, как и мистериальный театр в целом, отвечала на возникший на рубеже столетий запрос - вдохнуть новую жизнь в дряхлеющую религию. Театр и танец при этом рассматривались как материал для создания неоритуалов, которые сопровождали бы модернистские изводы возрожденного христианства.

Центральным ритуалом в регионе Кумаон (Уттаракханд, Индия) является обряд джагар, в основе которого лежит общение с божеством или духом посредством медиума. Лексика, обозначающая основные понятия джагара, во многом является общей для Кумаона и территорий Непала, но, поскольку сам культ характеризуется сильной региональной вариативностью, то лексические единицы, связанные с ним, достаточно трудно поддаются как толкованию, так и этимологическому анализу. При этом на основе анализа культовой лексики мр, обрядожно сделать выводы о диахронической типологии обряда.

В статье представлены материалы разыгрывания ритуальной драмы Модон Кам среди раджбанси Северной Бенгалии. Действо, исполняемое во время праздника Чайтра санкранти (середина апреля) включает в себя исполнение сказителем, музыкантами и юношами, одетыми «танцовщицами» истории бога Камы (его испепеления Шивой и последующего возрождения в незримом для людей облике), и затем своеобразного представления на убранном рисовом поле с демонстрацией элементов воинского искусства, акробатикой, бытовыми сценками; здесь всегда участвует шут. Обе части ритуала предполагают достижение экстатических состояний.

Ниже приводится публикация рассказа, записанного Светланой Рыжаковой в личной беседе в мае 2019 г. Это история мгновенного, и, к счастью, краткого испытания одержимости девушкой-танцовщицей, произошедшего из-за ее сочувствия другому, одержимому человеку. Этот опыт раскрывает природу одержимости как своего рода «вирусного заболевания» души, которое может привести как к деградации личности, так и стать импульсом духовного самосовершенствования.

Записала Светлана Рыжакова