Статья предлагает рассматривать про-анорексия (про-ана) движение как аудиторный культ. Про-ана движение определяется как интернет-движение, участники которого рассматривают нервную анорексию и другие расстройства пищевого поведения не как тяжелые психические заболевания, а как образ жизни. Аудиторный культ – это, согласно Р. Старку и У. Бейнбриджу, сообщество людей, не связанных фиксированным членством, но объединенных набором идей, транслируемых разными медиа. Приверженцы аудиторного культа выступают в качестве ≪потребителей≫ культовых идей, а не членов религиозной организации. Источниками настоящей статьи служат материалы русскоязычных про-ана сообществ, собранные при помощи методов виртуальной этнографии. Привлекаются исследования Оливии Нэптон, Беаты Хоффман, Грейс Овербеке, Мишель Лелвики и ряда других авторов, выполненные на основе материалов англоязычных про-ана сообществ. В статье описываются мифология и практики отечественного про-ана движения. Отдельно, с привлечением исследований Рудольфа Белла и Кэролайн Уокер Байнум, посвященных средневековым женщинам-мистикам, обсуждается вопрос о сходстве практик ограничения питания, свойственных участницам про-ана движения, и аскетических практик Средневековья. В исследовании делается вывод о наличии признаков аудиторного культа у русскоязычного про-ана движения.

В статье предпринята попытка проследить развитие и развертывание образа и культа «Азазель» в древнем иудаизме. Основой исследования послужили ближневосточные клинописные источники, тексты Танаха и иной иудейской литературы, а также данные археологии. В статье ставятся задачи выявить не столько базовое значение мифологемы для «классической» эпохи II Храма, сколько попытаться понять, как и почему именно так образ Азазеля стал использоваться впоследствии в ритуальной практике иудеев. На основе компаративного мифологического анализа автор предлагает схему выстраивания образа Азазеля как типичного для ближневосточного региона божества пустыни. В настоящей статье выражено предположение, что изначально Азазель мыслился отдельным пустынным хозяином, элементом мифологического сознания евреев, но постепенно он сохранил лишь одну из основных характеристик культового персонажа – коммуникационную функцию, являясь «мостом», сводившим воедино два пространства – сакральную пустыню и города народа Израиля. Со времени утверждения монотеизма, хозяином пустыни уже не мог предстать кто-либо иной, кроме Единого Сущего Божества иудеев. Согласно такой богословской логике, Яхве должен был бы вобрать в себя все функции, атрибуты и персоналии Азазеля как бога пустыни, но, видимо, в таком случае образ Яхве становился настолько громоздким и неудобным, что оказалось легче оставить Азазеля в традиции, пусть и в качестве всего лишь упоминания.

Секулярный мессианизм, находящийся в центре рассматриваемой в данной статье проблематики, не является консистентной религиозной или философской традицией. Однако, даже не имея последовательной философской генеалогии и порывая с религиозной традицией, «слабый» мессианизм можно считать единым дискурсом, который, сохраняя собственную гетерогенность, объединяет авторов, принадлежащих к гетерогенным философским или религиозным традициям. С помощью концептуального аппарата, разработанного Мишелем Фуко, Джудит Батлер и Джорджо Агамбеном, и элементов АСТ в ее варианте, разрабатываемом Бруно Латуром, в статье рассматриваются «мессианские» тексты Вальтера Беньямина и поздние тексты Жака Деррида, в которых он обращается к «мессианской» проблематике. Ядром мессианского дискурса является критика позитивного эксклюзивистского культа как системы власти и конструирование на основании критического дискурса о культе – негативного инклюзивистского культа. Кроме того, в статье ставится вопрос о роли техники в деконструкции позитивного культа присутствия и конструировании негативного культа. В результате деконструкции субъект-ориентированных метафизик, против которых направлен дискурс «слабого» мессианизма, нововременная линейная темпоральность ассиметричной онтологии сменяется мессианским временем симметричной в онтоэпистемологическом отношении хонтологии (hontologie). В ситуации хонтологии оказывается невозможным существование экономики насилия, основанной на исключении и системном производстве насилия в отношении исключенных.

Цель исследования – реконструкция элементов нарратива, способствовавшего превращению спиритуалистической группы в культовое объединение. В фокусе исследования – представления русских спиритуалистов о фигуре медиума как особого антропологического типа, его назначении и особенностях, а также специфика оценки деятельности медиумов русскими спиритуалистами. Основной тезис исследования – культовый характер спиритуалистической группы создавался при помощи нарратива о медиуме как лице, приносящем себя в жертву во имя духовного просвещения человечества и, одновременно, разрешавшем производить над собой физическое «насилие», заключавшееся в установлении над ним полного контроля. В статье рассмотрены свойственные спиритуалистическому дискурсу характеристики медиума, благодаря которым конструировалось представление о медиуме как о жертве. Спиритуалистический культ формировался благодаря переносу вины спиритуалиста на медиума, чему в определенной степени способствовало распространенное понимание медиума как жертвы, принесенной ради обретения другими людьми социального единства.

В фокусе исследования находится современное антикультовое движение в Российской Федерации. Объект исследования – четыре крупные и действующие виртуальные группы, посвященные антикультовой тематике. Задачи исследования – выявить основные характеристики «секты» в дискурсе антикультового движения; установить специфику конструирования образа «сектанта» в антикультовом движении через призму современных медиа и предложить анализ деятельности участников виртуальных групп. В ходе исследования было установлено, что антикультовые сообщества представляют собой площадки для полемики между последователями и противниками антикультового движения. Они воспроизводят и предлагают своим участникам дополнять и развивать негативный образ «сектанта». В то же время, судя по материалам сообществ, антикультовое движение в значительной степени ограничивает свою деятельность пространством Сети и, за немногими исключениями, не проводит каких-либо акций за ее пределами.

В фокусе исследования находится взаимодействие государства с религиозными объединениями в Российской Федерации на современном этапе. Предмет исследования – «гражданская религия» / «гражданский культ» как особый комплекс практик и идей, служащих подкреплению и обоснованию существующего социально-политического порядка. В статье ставится вопрос о наличии гражданской религии в России и степени интеграции традиционных религиозных конфессий в ее устоявшиеся практики. Основные задачи – рассмотреть характеристики «гражданская религия» и «праздник» как ключевые категории исследования, дать исторический обзор институционализации праздника Дня Победы, исследовать степень интеграции традиционных религий в празднование Дня Победы. В статье рассмотрены некоторые мероприятия, организованные и проведенные в рамках празднования Дня Победы на территории мемориального комплекса Парка Победы на Поклонной горе в мае 2022 года.

Статья посвящена представлениям о семье молодых последователей религиозной организации евангельских христиан «Московская церковь Христа». Рассматривается процесс религиозной социализации, отношения между родителями и молодыми последователями религиозного объединения, представления об идеальной семье и разводе. В ходе исследования установлено, что дети из неполных семей чаще становятся членами религиозного объединения, в то время как дети, выросшие в религиозном объединении, в меньшей степени заинтересованы в создании будущей семьи. Идеальные семейные отношения основываются на «библейской» модели, утверждающей первенствующую роль отца как руководителя семьи. Отмечено значение института «семейного» наставничества как фактора укрепления семейных отношений. Выявлена взаимозаменяемость кровнородственного и духовного понимания «семьи» в риторике респондентов. Исследование основывается на полевом материале, собранном в 2018–2019 гг. в Москве.